Легко ли живется профессиональным спортсменам?
У обывателя есть два взгляда на жизнь спортсмена: либо все дается ему легко и чемпионаты выигрываются в промежутках между каникулами, либо наоборот — атлет живет по системе «тренировка — сон — тренировка», света белого не видит и о жизни ничего не знает. «РР» решил выяснить, какая точка зрения ближе к истине, проведя день с чемпионкой России по конкуру. Впрочем, она несколько отличается от своих коллег-спортсменов. Она — лошадь.
Песок на плацу прибивают струи воды — вальяжно входящий в калитку конь испуганно дергается и ускоряет шаг. Из-за чего серая в яблоках кобыла, послушно наматывающая круги под присмотром коновода, задорно взмахивает темной гривой и пускается вскачь.
— Вот разошлась, — смеется мастер спорта международного класса Наталья Симония и кричит коноводу: «Пошагай ее!» — Балуется просто. Включился автоматический полив, плюс компания пришла, вот она и решила потусоваться. Если бы Костя ее сейчас отпустил, тут бы подковы в разные стороны и полетели.
Но тусовку придется отложить. Наступил полдень, и действующей чемпионке России по конкуру кобыле Солане пришла пора тренироваться.
Конкур — один из самых зрелищных видов конного спорта. Всадник на лошади должен преодолеть препятствия самого разного типа: брусья, стенки, канавы с водой. От спортсменов требуется пройти дистанцию не только быстрее всех, но и безошибочно.
В отличие от пятиборья, где атлеты не знают заранее, на каком коне им придется скакать, в конкуре лошадь и спортсмен — одна команда. Если всадник отобрался на чемпионат, то к нему начинает готовиться и лошадь. И от того, в какой форме она подойдет к турниру, зависит общий результат пары. А значит, филонить нельзя.
— У спортивной лошади строгий график, — рассказывает коновод Соланы Константин Дасько. — Подъем в шесть утра, специальные сбалансированные мюсли на завтрак, сено. Потом мы ее чистим, седлаем, готовим к тренировке — разогреваем на корде (специальная веревка, на которой лошадь бегает вокруг коновода. — «РР»). Затем передаем ее спортсмену, и тот уже работает.
«Работать» лошади, особенно высокого класса, не так просто. «Давай Солану мне», — командует Наталья коноводу, и тот подносит ей скамеечку. Мы бурно удивляемся: чемпионка страны влезает на лошадь таким образом?
— Мы выше предрассудков — так удобнее, — смеется Наталья, и Солана приступает к работе. Только что норовистая и боевая, она смирнеет, внутренне подбирается и становится серьезной. Сразу видно: лошадка прекрасно понимает, кто на ней сидит и зачем.
Солнце палит, обжигая плечи, вокруг летают слепни размером с кулак, раздражая кобылу, но Наталья не спешит гнать ее на прыжки. Тренировка, как и у людей, строится по определенным законам: сперва разминка, потом плавный ввод в основную часть и заминка.
— Раньше ее разминал коновод, а теперь Наталья, — объясняет Елена, управляющая подмосковной конюшней, в которой живет чемпионка России. — Видите, она сперва рысит ее, потом галопирует на ней… Вот, начала и прыгать.
Мы уже знаем, что сегодня они будут брать маленькие барьеры — для гимнастики и тренировки дыхания. В конкуре на маршруте часто встречаются несколько препятствий подряд — чтобы хорошо их пройти, лошадь должна уметь правильно дышать. Сначала Солана и правда не слишком напрягается: прыжок — пробежка — прыжок… Но минут через двадцать ускоряет темп и начинает брать барьер за барьером. Всадница сосредоточена и лишь изредка наклоняется к голове кобылы, что-то говоря ей и одобрительно хлопая по шее. Со стороны вообще невозможно понять, удачно ли проходит тренировка: скачет себе лошадка и скачет…
— Неудачно получилось, — выносит приговор Наталья минут через сорок, передавая поводья Косте, — он еще минимум полчаса будет шагать с Соланой по манежу, восстанавливая ей дыхание и постепенно снижая нагрузку. — Не успели мы до этих фонтанов потренироваться: они включаются в разных концах манежа, лошадь отвлекается, я иду на препятствие, а она не хочет. Плюс погода такая, слепни ее зажрали: вон на животике кровь и на боку… Видели, какая она была нервная? Почти и не прыгала нормально.
Честно признаюсь, что ничего не поняла в нервах Соланы.
— Завелась она сегодня, — подытоживает Наталья и машет Косте — мол, еще ее поводи. От пота лошадь стала темно-серой. Ступает тяжело, то и дело отмахиваясь хвостом от докучливых насекомых. Говорят, за тренировку лошадь теряет до двух килограммов. Ближайший час тоже не сулит ей особой радости: после занятий нельзя не только есть, но и пить — чтобы не осложнить работу сердца.
Можно идти домой: почти все интересное в лошадиной жизни на сегодня закончилось — ей осталось почиститься, помыться, дождаться обеда и до вечера отдыхать у себя на «квартире».
— Если подсчитать, выходит, что они проводят в денниках где-то двадцать один час в сутки, — говорит Костя, снимая с Соланы «спортивный костюм»: специальные накладки для защиты сухожилий от травм и такой же фартук, который крепится на грудь и при прыжках защищает ее от возможных ударов копыт. — Вот сейчас она отдохнет, а вечером пойдет в автоматическую шагалку — восстанавливать мышцы после тренировки. Ну и в девять — ужин.
Шагалка и водилка, специальные тренажеры для лошадей, есть вовсе не на каждой конно-спортивной базе. Первая — это, по сути, беговая дорожка: лошадь привязывается к ней и ходит по движущейся ленте. Вторая похожа на карусель с отсеками, по которым лошадь ходит подгоняемая разделительным барьером. Сами животные предпочитают водилку, так как в ней больше свободы движения. Тренажеры выгоняют из организма молочную кислоту, накапливающуюся после тренировки. К тому же лошадь в это время не требует присмотра: завел в водилку и ушел по своим делам, будучи уверен, что животное работает.
— Дело в том, что спортивную лошадь нежелательно выпускать на свободу — объясняет Наталья. — Она должна знать, что, если ее вывели из денника, значит, она будет работать. Так вырабатывается рефлекс. А если будешь выпускать ее погулять, то в один прекрасный момент ты на нее сядешь, а она: отвали, мол, я отдыхаю.
— Ну а хотя бы в левадах она может погулять? — спрашиваю я, кивая на три огороженных участка пастбища. На каждом из них без всякой привязи гуляет по лошади — недавно мы охапками носили им растущий поблизости клевер.
— Нет, потому что без присмотра она может получить всякие микротравмы, — упорствует Наталья. — Лошадь — животное сильное, резкое, весит она практически полтонны, а ножки у нее тонкие, хрупкие. Там связочка, тут связочка… Я противник свободного выпаса.
Спортсмены часто жалуются на то, что их день складывается по графику «зал — отдых — зал — сон», а на развлечения времени не остается. Солана в этом смысле ничем от них не отличается: ведь только так можно добиться результатов в большом спорте.
Сахар для чемпиона
Лошадиный «конвейер» наводит тоску. Поневоле сравниваешь его с жизнью лошадок, не занятых в спорте, — роскошная по нашим меркам спортивная база с водилкой, крытым манежем и солярием выглядит тесной клеткой на фоне зеленых лугов с высокой сочной травой.
Мы с Натальей провожаем взглядом Солану, идущую после тренировки в денник. До завтра они не увидятся: тренерская работа окончена.
— Видите, что она делает? — Мне и правда показалось, что Солана чуть не наступила на ногу коноводу Косте. — Это ее маленькое хобби. Это неслучайно, нет, она прямо-таки целится — хулиганит. В деннике у нее мы всегда настороже. Потому что, если входишь к ней расслабленный, она так бочком, бочком незаметно и — раз! — поймала!
— То есть она хулиганка? — уточняю я.
— Еще какая! — говорит Наталья. — По характеру Солана мужик в юбке — очень характерная и темпераментная. Если у нее нет настроения, работать с ней бесполезно. Правда, я тоже крепкий орешек: если надо что-то сделать, сделаю. Я же все равно должна добиваться того, чтобы она меня слушалась. Просто методы бывают разные: или долго и муторно, или закрутить-завернуть.
Интересуюсь, какой метод воспитания предпочитает Наталья. Оказалось, первый.
— Кобылу нельзя «закрутить» в строгости, — объясняет она. — Есть у меня мерин Занзибар — этакий увалень! Вот прямо забирай домой и живи вместе с ним: весь твой. Чуть что не так, аж дрожит весь — я исправлюсь! Солана другая. Ее причуды надо перетерпеть, и тогда она будет тебе верить. И выручит на трудном маршруте. Есть лошади, прыгающие бездушно, а есть такие, кто реагирует на сбитое препятствие, как Солана. Она становится ответственнее, к другим барьерам подходит уже лучше настроенная. Она не мой подчиненный, она, можно сказать, мой зам. Я могу ей доверять.
— Балуете ее после побед?
— Думаю, ей это не надо: она прекрасно знает себе цену. После чемпионата России она ходила такая гордая, так выпендривалась! Впрочем, мы ее никогда не обделяем: каждый день даем килограмма по три моркови, яблок, сахара… Но тут есть чисто женская проблема: она обожает поесть! Когда входишь в денник с пустыми руками, может и обидеться, и попытаться напугать. А если ей потакать, она растолстеет буквально в момент!
Спортсменка вспоминает, как ей пришлось сажать Солану на диету и сгонять ни много ни мало 250 кг.
— На самом деле мы вместе-то совсем недавно: два года, — говорит Наталья. — Ее хозяйка, Вероника Курилова, купила ее у знаменитого конкуриста Владимира Туганова как любительскую лошадь. Над Вероникой Солана издевалась конкретно: гуляла постоянно, целлюлитом трясла, в руки не давалась, хвост трубой — и вперед! Очень ей такая жизнь нравилась. И Вероника уже в отчаянии пригласила меня: сядьте, попробуйте. Я, честно говоря, двадцать раз прыгнула и двадцать раз сбила препятствие. Но чем-то она меня зацепила…
В истории Соланы нет ничего необычного. Спортивные лошади, как правило, начинают свою карьеру уже взрослыми, будучи в самом соку, лет в семь-восемь. До этого никто и не думает загонять их в жесткие рамки спортивных будней. Они резвятся на лугах, в любительских хозяйствах, пасутся чуть ли не на воле и прекрасно себя чувствуют.
Солана свои лишние килограммы давно сбросила и сегодня считается одной из самых перспективных лошадей России. Правда, на Олимпиаду в Лондон ей попасть не удалось: они с Натальей не набрали достаточного количества стартов и числились первыми в резервном списке. От сборной России по конкуру в Лондон поехал только Владимир Туганов, который в итоге не смог пробиться во второй круг турнира, не войдя в число пятидесяти лучших всадников мира.
— Олимпиада — это мечта, но вот не получилось, — разводит руками Наталья. — Жаль, что времени осталось немного: сейчас Солане десять лет, а лошадиная карьера заканчивается обычно где-то в тринадцать — четырнадцать. Так что ее последний олимпийский шанс — Рио-де-Жанейро. А потом на покой.
Покой — это опять же луга, поля, свободный выпас и много морковки. Частное хозяйство или конезавод. Естественно, хозяйка планирует и жеребят: у такой кобылы отличные генетические данные. Но пока — тренировки.
— Такой жесткий график всего на несколько лет, — подчеркивает Наталья. — Но не думайте, что мы их бездушно гоняем. Например, когда я вижу, что Солане надоела бесконечная работа с барьерами, мы идем вечером погулять в лес. Да, я говорила, что противница свободного выгула, но вдвоем — другое дело. Она смотрит по сторонам, птички поют… Очень любит Солана эти прогулки в леса, поля. Это ее невероятно расслабляет, и потом я вижу, как в ней снова зажигается соревновательная искра.
Пусть лошадь и не может решать свою судьбу самостоятельно, но принуждать ее к спорту долго не будут: при отсутствии прогресса всадник просто вернет ее владельцу, на те самые поля и луга. В каком-то смысле лошадь, как и человек, может выбирать: некоторые отказываются прыгать, пугаются, упрямятся, топчутся на месте… Другие вдохновенно прыгают. Таких лошадей немного, но ведь и чемпионы — настоящая редкость.
Соня Бекина
20 сентября 2012, №37 (266)
(С)
http://www.prokoni.ru/forum/viewtopic.php?t=137748&f=1
