13
« : Август 14, 2014, 13:45:45 13:45 »
Статья Татьяны о том, как лошади попали в агролесотехнический колледж.
ПЛАЧ ДУШИ
ЛОШАДИ… Кто-то при виде этого слова останется равнодушным, у кого-то потеплеет на душе, у кого-то сердце пропустит один удар. И это будут те взрослые и дети, кто так или иначе был связан с клубом «Доверие», существовавшем при спецшколе-интернате. И так…ЛОШАДИ…
Сначала это была МАШКА. Старая рабочая лошадка, белая, как снег. Видавшая на своем веку побои и унижения, голод и холод. Однажды, ее с жеребенком закрыли в сарае на 3 дня (были какие-то праздники). А летом привязали утром пастись и забыли до вечера, а люди, видевшие из окон ее мучения, даже не удосужились вынести ведро воды – как бы чего не подумали.
Когда я пришла работать в декабре 2007 г. – это была пугливая недотрога с круглыми от страха глазами. Когда я ее чистила, первое время собиралась толпа посмотреть: а когда же кобыла меня укусит, ударит или вообще убьет.
К хорошему быстро привыкаешь… Привыкла и Машка. Мы тогда работали вдвоем: я – конюхом, Наташа – дефектолог. Ухаживали, чистили, хорошо кормили, лечили, когда было необходимо; занимались иппотерапией (лечебной верховой ездой) с детьми из спецшколы. Но Машке было очень тяжело – возраст за 20 лет, и когда предоставилась возможность, мы ее поменяли на более молодого мерина 14 лет – Траста, тракененской породы.
ТРАСТ – рыжий красавец, интеллегент.
Он приехал к нам из большой хорошей конюшни и сначала был в панике: лошадьми не пахнет, какой-то ужасный сарай, из всех щелей дует, люди не знакомые. Но и к нему был найден подход. Он оказался смелым, спокойным и адекватным конем. Я ходила с ним гулять, как с собакой: поводок себе на шею, он – на свободе. Конь если и убегал, то вскоре со всех ног возвращался обратно: «Хозяйка, ты здесь! Ура! А то я уж было подумал…»
Но конь неизлечимо болен, у него эмфизема легких (типа человеческой астмы). И несмотря на это он очень «чувствовал» больных детей, бережно к ним относился, всегда честно работал.
Вскоре, после приезда Траста, Наташа уволилась и с лета 2009 г. я осталась работать одна. К тому времени я тоже окончила курсы по иппотерапии. Неоднократные просьбы к администрации выделить помощника для занятий ни к чему не приводили. Потом одна дефектолог все же согласилась помогать, но ненадолго.
Зимой 2010 г. мной был написан проект на получение гранта Программы развития ООН «Местные повестки – 21». На выделенные деньги «ужасный сарай» превратился в настоящую конюшню, приобрели спортинвентарь, амуницию и вторую лошадь.
Это была кобыла ГЛУХОВКА, тракененской породы, но она оказалась строптивой и пугливой и ее обменяли на возрастного и, как я думала, спокойного мерина с красивым именем ВИКОНТ.
И вот в декабре 2010 г. привезли к нам это чудо. Первые 4 месяца он к нам присматривался и был что называется «тише воды, ниже травы». А потом показал свое истинное лицо: хитрый, наглый, сообразительный, трусливый, пугливый, если что не так – сбрасывал всадников. Для занятий с больными детьми Виконт оказался абсолютно не годен…
Когда Траст еще был один, на конюшню стали захаживать дети, влюбленные в лошадей. Помогали, чем могли, кто сухариков принесет, кто навоз со двора уберет, кто травки нарвет и я стала обучать их верховой езде, правилам обращения с лошадью. Одни дети уходили, другие приходили, появились постоянные помощники. Но это дети.
Я продолжала работать одна, без выходных и праздничных дней. Научилась даже сама обрезать копыта. Все искала и надеялась: ну вот появится единомышленник и помощник, с которым можно будет работать, заниматься иппотерапией и верховой ездой. Увы, безуспешно…
От физически тяжелой работы основательно пошатнулось здоровье у самой: заболели суставы, спина. Я потребовала выходные и в январе 2012 года, наконец-то, взяли второго человека… Но тоже ненадолго…
Как вы думаете - какое будущее у конюшни, где нет своей кормовой базы, где две престарелые лошади и больной конюх, которому смотреть за животными уже не по силам?
Лошадей хотели отдать в зоосад г.Могилева. А там лошади с такими характеристиками «плавно» уйдут на корм хищникам. Такой прецедент уже был: Машкин жеребенок, которого поменяли в 2007 году на овес, прожив на конюшне в Могилеве год, был зимой скормлен тиграм, т.к. «кискам» нечего было есть. Понятно, это нигде не афишировалось, но кто откажется от дармового мяска?
С отъездом лошадей наши дети могли лишиться всякой надежды на общение с прекрасными животными, они не смогли бы оздоровиться, научиться обращаться с лошадьми и ездить верхом, а на местных праздниках малыши не смогли бы покататься на любимых лошадках и прижаться к их теплым шеям.
Я стала «стучаться» во все двери: написала письмо в облисполком в управление образования, обратилась в наш райисполком. В результате получила такое решение: лошади остаются при спецшколе-интернате, а я остаюсь при них с теми же невыносимыми условиями труда и той же мизерной зарплатой, проблемами с сеном, опилками и др. То есть за что боролась - на то и…
Несмотря на все я люблю свою работу, и надеюсь, что силы были потрачены не напрасно.
Тюлькова Татьяна, март 2012 г.
Р.S. У этой истории грустный конец, если коротко: в мае 2012 года плохую лошадь Виконта я обменяла (путем продажи-покупки) на другую лошадь, тоже из Ратомки (как и Траст) – кобылу Пальму, 17 лет. Директор спецшколы Гормаш Л.А. «не перенесла» моего самоуправства, написала заявление в милицию и 5 июня уволила меня. А 23 июля передала лошадей в Могилев - агролесотехническому колледжу, куда и собиралась ранее. Теперь лошадей в городе нет… (За самоуправство мне ничего не было – дело закрыли «за малозначительностью», т.к. никому никакого ущерба нанесено не было).
Образовалась инициативная группа по возвращению лошадей, но директор спецшколы не хочет сдавать конюшню в аренду, а других, пригодных для содержания лошадей (с водой и электричеством) помещений, в городе нет.
Мы ищем, но…
Тюлькова Татьяна
Сентябрь 2012 года
Просмотр сообщений
